YANA DJINLETTERS FROM AMERICA ПИЬМА ИЗ АМЕРИКИ |
| Лето в
Вашингтоне - препаршивейшее время года. Лето в Вашингтоне напоминает
кошмарный сон, от которого, мокрый и изможденный, отряхиваешься - и
видишь, что кошмар этот... не снится. Уже на рассвете солнце
расплавляет череп - и то, что не успевает в нем испариться к полудню,
растекается в жалкую жижу из мелких же мыслишек. Большинство
вашингтонцев проводит летние месяцы - с утра до утра - дома за толстыми
шторами. Не считая, разумеется, тех "волшебных часов", когда приходится
вытаскивать собственную плоть из постели и транспортировать ее на
работу, без которой было бы нечем расплачиваться за прохладу по эту
сторону штор. Перемещение из квартиры в офис и обратно в летние месяцы
занимает, увы, куда больше времени, чем в неканикулярные, ибо город
наводняют вездесущие туристы со всех концов державы. Они толпятся на
каждом перекрестке и углу. Увешанные всевозможной цифровой утварью (за
исключением разве что индивидуальных пультиковв для запуска ракет) и
сопровождаемые выводком шумливых потомков, летние гости Вашингтона
передвигаются по нему не быстрее верблюдов в пустыне. И дело тут вовсе
не в туристической ненасытности визитеров или в том, что караваны
провинциальных гостей прожевывают "культурно-исторические" угощения,
предлагаемые им столицей, чрезвычайно тщательно. Дело в ином
обстоятельстве. Еще более печальном. Дело попросту в ужасающих объемах
этих туристов. Согласно данным Американского Медицинского Общества (American Medical Association), каждый второй американец значительно тяжелее нормального человека, а 20% народа обитает в "красной зоне", - страдает опаснейшей степенью ожирения. Вот поди и попробуй - каково выказывать физическую прыть, если прибыл в столицу из означенной зоны и весишь втрое больше, чем... сам! Эта маршевая тенденция к скоростному ожирению народа достигла апогея в середине 1990-х годов. Именно в этот период экономическое благосостояние державы достигло такого извращенчески высокого уровня, когда помешанный на потребительстве американец охотно скупал абсолютно всё, что предлагалось ему а) хотя бы долларом дешевле и б) на благодатных платежных условиях. А предлагалось ему на этих условиях абсолютно всё, вплоть до тех же пустынных верблюдов. Или, скажем, их, обитающих в джунглях, собратьев по объему и весу - слонов. Поскольку, впрочем, обладать верблюдами и слонами не дозволено, публика решилась на акцию, максимально приближенную к обладанию, - подражательство. Глядишь на эту "новую" публику, "отягченную" слоновьими ногами и верблюжьими горбами из жировых накоплений, двойными подбородками и тройными складками на брюхе, - и сомневаешься в том, что Дарвин правильно определил предков человеческого рода. Более омерзительным представляется мне тот факт, что американские толстяки и толстухи, составляющие половину населения державы, отнюдь не озабочены своими раблеанскими размерами. Демонстрируя самодовольное невежество в области вкуса, и выказывая при том высокомерие, столь же агрессивное, сколь и глупое, - почти все они покрывают телеса текстильной мануфактурой, расцвеченной самыми броскими из тропических красок. Оказавшись среди них, начинаешь ощущать себя персонажем, загнанным на примитивистское полотно кисти Руссо. С той поправкой, что вместо гибких антилоп и мускулистых пантер тебя окружают иные животные, - лишенные шеи отвратительные подростки, плетущиеся за лишенными талии родительницами с преогромными задницами, втиснутыми в тесные ярко-розовые шорты. А обок с родительницами вышагивают породители. Папы. С такими, правда, распухшими от пива животами, которые внушают страх, что с минуты на минуту папы начнут опрастываться каким-нибудь чудовищным плодом. Не вызывает сомнений другое: вся эта публика начисто лишена не столько даже вкуса, сколько чувства стыда. Трудно представить, чтобы в любой другой стране, - в той же России, например, - сороколетняя дамочка с монументиальными ягодицами не стеснялась стеснять их лиловым шелком. Скорее всего она попытается "приглушить" свой позор широкою юбкой траурного оттенка. И мне лично такая реакция представляется нормальной: уродство следует укрывать от народных очей. Именно эта истина и определяет бесстыжесть нынешнего американского эксгибиционизма. Точнее, - цинизма. Не старого, не "экс", а новоявленного, втиснутого в фальшивую формулу, уже успевшую укорениться в податливом психозу сознании общества: КАЖДЫЙ АМЕРИКАНЕЦ ДОЛЖЕН СОБОЮ ГОРДИТЬСЯ. Ежели, скажем, тебе, девочке, всего 15 лет, но превеликие твои сисища способны перекрыть собою вид на исторический памятник, - отчаиваться незачем! Наоборот, - гордись собою, ибо тебя, видишь ли, много, и это хорошо! Мне же кажется, - эту девочку следовало бы известить, что пусть наличие МАЛОГО количества мозговых извилин - это плохо, само по себе понятие МАЛОГО количества - это нередко... хорошо. Увы - никто её подобному не учит, и посему, перефразируя Маяковского, вырастет из сына (дочки) слон, если сын (дочка) слоненок. Иными словами, - пока такого сына и такую дочку закармливают избыточными порциями бургеров в Макдональдсе и избыточной же гордостью за себя, то они не перестанут сомневаться в богоданности идеологии, согласно которой ОЧЕНЬ МНОГО - ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШО! Самым увесистым из глашатаев этой психотической доктрины является самая же популярная в стране хозяйка телевизионного ток-шоу Опра Уинфри. Эта баснословно удачливая (прежде всего благодаря провинциализму) воспитательница общественных нравов на протяжении полутора десятилетий сражалась с недугом бесконтрольного прироста целлюлитных отложений по всему широкому пространству ее туловища. Проиграв сражение, то есть не выдержав лечения, сводившегося к ограничению себя малыми порциями еды, она объявила городу и... державе, что преогромные объемы - не просто очень хорошо, а настолько "очень хорошо", что ими надо очень же и гордиться! Меня, впрочем, - когда я порой наблюдаю за ее перемещением в кадре, - по-прежнему укачивает, как на палубе. Всеохватному, всеуровневому американскому ожирению помимо финансов и идеологии подыгрывает и всепронизывающая скука. Куда более ощутимая, чем в прочих странах мира. Согласно статистике, самые жирные из американцев проживают в Сабурбии, в этом по-кафкиански ужасающем заповеднике, в бесчисленных малоэтажных городишках, поражающих воображение... одномерностью и монотонностью существования в них. Единственно "жизнеутверждающим", чуть ли не священным занятием сабурбанитов является пожирание еды. Каждое воскресенье вожаки обжиравшихся в течение недели семейств впихивают свои мощи в объемистые автофургоны и отправляются в необъятные по площади пункты по оптовой продаже продовольствия, где закупают его так много, словно на вторник назначено начало изнурительно долгой ядерной катастрофы. К среде, однако, когда выясняется, что катастрофа вновь отложена на потом, сабурбанитов начинают заедать скука и пуританская мораль, которые сообща принуждает их истреблять домашние запасы свиных окороков и макаронных изделий. Занимаются они этим вполне целенаправленно: создать необходимость в очередном воскресном походе за пищей. И так - до бесконечности. То есть - конца жизни. Вот к чему, собственно, и сводится Американская Мечта. Мало чем отличающаяся от Настоящего Кошмара. Поскольку же, однако, эти сабурбаниты не перестают гордиться собою, - остальной, сравнительно худой, части населения, сосредоточенной в больших городах наподобие Вашингтона, остается хранить демократическое молчание и не оспаривать доктрину большинства, "философию" раковой клетки: разрастаться во имя... разрастания! Меньшинству, действительно, можно было бы и смириться с волей и моралью большинства, когда бы последнее согласилось не наезжать в города и перекрывать движение транспорта своими животами и задницами. Если бы оно, большинство, приняло это условие, то мы, меньшинство, страдающее собственными специфическими недугами, согласились бы усматривать в жирных подростках из глобализирующейся американской провинции не элементарных уродов, а утонченных дзен-буддистов, которые осаждают "хотдожные" лотки исключительно для того, чтобы произнести загадочнейшую из фраз, которые приходится слышать продавцам сосисок: "A hotdog with everything!" - "А мне хотдог, покрытый всем, что есть!" |
