YANA DJIN
LETTERS FROM AMERICA ПИСЬМА ИЗ АМЕРИКИ |
|
Американцам нравится напоминать себе, что они счастливейший народ на
планете. Попробую начать иначе: время от времени большинство народов
ударяется в самовозвеличивание. Между тем, то, что для других стран
является просто фактом бытия, в масштабной и интенсивной Америке
становится часто манией. Каждый день американцы находят новый повод
похлопать себя по плечу. Иногда – вполне оправданно. Выравнивание
федерального бюджета, например, - веский довод для празднеств. Хотя бы
из тех соображений, что это знаменовало прекращение уморительно скучных
дебатов по вопросу о выравнивании федерального бюджета. Недавно,
однако, когда американцы взяли и объявили себя самым смышлёным народом
мира, по Европе прокатился приглушённый смешок. Американцы ему не вняли
и объявили европейцам, что пора бы и тем взяться за ум: «Смышлёность
любого общества измеряется порождённым им числом миллионеров и
миллиардеров!» Что ж, действительно, Америка производит их в избытке, и
стать нынче миллионером – дело чуть ли не обычное. Впрочем, Америку занимает сегодня не столько делание денег, сколько их раздача. Милостыня. Согласно новейшим отчётам прессы, Америка – самое милостынеобильное государство в мире. В него, мол, в мир, пришла новая – филантропическая - эра, и, как обычно, возглавили движение в новую эру кто же как не американцы! Возникает, конечно, вопрос: Что же произошло?! Неужели американские богатеи все вдруг сразу подобрели?! Местные патриоты отвечают на вопрос, конечно, утвердительно: подобрели! Янки, мол, всё больше и больше напоминают Иисуса Христа. Я бы, однако, попыталась найти иное объяснение этого внезапного всплеска идеализма в Америке, предупредив читателя не дивиться, если после моих объяснений Иисус станет брезгливо морщиться при его сравнении с американскими филантропами. Виднейший из них, Бил Гейтс, основатель Microsoft, недавно выдал в качестве милостыни такую крупную сумму, что на эти деньги можно основать небольшое государство. Хулители Гейтса приписали этот жест желанию скрасить образ этакого «компьютерного монстра», созданный правительством «специально для него» в процессе т.н. антимонопольной атаки на Microsoft. Гейтс, вестимо, это отрицает – и я, кстати, склонна ему верить. Его решение выдать крупную милостыню обусловлено, по-моему, не столько судопроизводственным процессом правительства против него, сколько причинами иного порядка: сугубо делового и... психологического. Даже богатейший человек планеты – всего лишь человек. Будучи же оным, он, достигнув наивысшего финансового статуса среди смертных, начинает подумывать о... бессмертии. О наследии. Точнее, задумываться над тем – каким же он всё-таки будет вспоминаться всем пережившим его двуногим. И вот, подобно большинству людей, Гейтс не желает чтобы его помнили таким, какой он есть: чрезвычайно талантливый технарь и столь же чрезвычайно хитроумный бизнесмен, придавший «здоровой рыночной конкуренции» неслыханную испостась – существование в форме несуществования. Такая характеристика вряд ли обеспечит ему в памяти современников тёпленькое местечко. Почему он и решил выказать миру свою «сентиментальность», т.е. сбросить ему косточку с собственного пиршественного стола. Дело, однако, в том, что манера, в которой он и иже с ним проделывают эти движения, вызвала бы у того же Иисуса презрительную отрыжку. В отличие от последнего, новоявленные филантропы применяют заповедь о правой руке не ведающей дела левой в любой иной области, - только не в филантропии. Напротив, проявляют они рвение именно в том, чтобы выгодно рассчитать место приземления сброшенной ими кости и чтобы она издала при этом возможно громкий звук. Будь это, впрочем, их единственным мотивом, его можно было бы списать как простое тщеславие. Возможно, подобное «оправдание» и было бы уместным, если бы не тот факт, что адрес, по которому выбрасывают кости, тщательно и небескорыстно «разрабатывается». В стремительном, поистине маршевом темпе, множатся и растут в Штатах особые, неслыханные прежде, организации, которые окрестили скандально лицемерным «жанровым» именем: «предпринимательская филантропия». Их работа сводится к «разумному распределению» жертвуемых богачами сумм, - то бишь, к такому распределению, при котором деяния «доброго капиталистического дядюшки» получают широкую огласку и сулят ему очевидную пользу. О какой же пользе тут может идти речь? Для разнообразия приглашаю читателя за ответом в хозяйство другого магната и филантропа, - Ральфа Эмерсона, основателя Oracle, второй по масштабу компании по производству компьютерных программ. Он тоже объявил недавно, что часть своей прибыли надумал раздать нуждающимся студентам. С этой целью он нанял крупных спецов из ведущей фирмы по «предпринимательской филантропии» - и те сварганили хитроумный план, по которому каждый облагодетельствованный милостыней студент поневоле «вырастает» в узкого спеца для Oracle. Я лично назвала бы это ничем иным как «благовонным» способом закупки рабов. Мистер Эмерсон убивает сразу двух дурно пахнущих зайцев: во-первых, создаёт себе имидж крупного благодетеля, а во-вторых, поставляет дешёвую рабочую силу в собственную компанию. Очень ли это походит на стиль Иисуса Христа? Любопытно, кстати, что ни один из прославившихся «американских дядюшек»-филантропов не дал ни единого цента бездомным, - наиболее остро нуждающемуся «классу» в Америке. Объясняется это просто: невыгодное вложение денег. Раздача милостыни бездомному люду не отвечает ни одному из названных выше критериев благоразумной «предпринимательской филантропии». Бездомные не ахти какие энтузиасты в деле участия во всякого рода рекламных спектаклях, а к тому же поскольку им, как правило, за тридцать, - то многого из них не выжмешь. Американские филантропы выдают милостыню не тем, кто нуждаются в ней больше остальных, а тем, в ком они, «филантропы», нуждаются больше, чем в остальных. Эту мудрость они переняли у отечественных ассов по внешней политике, принцип которой примитивен: помогать тем, кто беспрекословно выполняет сопутствующее помощи волеизъявление. Паблисити и выгода, - вот что стоит за каждой «милостивой» акцией филантропов от внешней политики. Они составляют столь могущественную элиту, что любое дело, к которому прикладывают руку, тотчас же становится бизнесом. В том числе и милостыня. И ещё. Американские богатеи не более романтичны, чем, скажем, российские олигархи. Как и последних, их передёргивает каждый раз, когда кто-нибудь из политиков заговорит о какой-нибудь социальной программе, финансируемой обществом. Подобное им не нравится ещё и потому, что если «милостыню» с них взимают через налого- или прочее «имперсональное» обложение, то вместо славы они вынуждены будут довольствоваться тем, чего заслуживают: безвестностью. Вот почему мне представляется крайне позорным факт, что большинство американцев воспринимает своих филантропов в качестве символа благодушия и заботы о ближнем. И последний вопрос. Почему же вышло, что за последние 2000 лет мы откатились назад так далеко, что этим символом считается скорее не Христос, а стерилизованные предводители нынешних крупных фирм? Боюсь, что ответ не ублажит никакое ухо. |
