"Соотечественники, затягивайтесь ремнем туже!" - велят мудрецы от экономики, но эта наука даётся американцам трудно. По двум причинам. Во-первых, у нас принято нагуливать обширнейшие талии, а во-вторых, все мы, помешанные на прагматизме янки, усматриваем в ремне еще и орудие для сечки. То бишь занятия, к которому американцы прибегают чаще и чаще. Ибо все чаще и чаще же... сердятся.

          Сейчас, например, публика и суды охвачены новой кампанией гнева. На той же, впрочем, нравственной, почве. В этот заход "духовная революция" идет не под знаком истребления именитых полит-мужей, которых народ застигнул в объятиях "святых мучениц" из практиканток, призывно раскинувших продырявленные гвоздями руки. Объектом негодования оказался в этот раз заурядный житель штата Юта с заурядным же именем Том Грин. Которого засудили на 25 лет тюрьмы лишь за то, что он является типичным представителем мормонского христианства. Еще точнее, за то, что - в полном согласии с заповедями мормонства - Том Грин нажил 5 жён и 30 детей.

          Не довольствуясь тем, что наличие 30-ти отпрысков при 5-ти супружницах уже и есть серьёзное наказание, досточтимые судьи этого преимущественно пустынного штата накинули Грину по пять лет тюрьмы за каждую благоверную. По правде говоря, я никогда бы не подумала, что в этой стране обладание чем бы то ни было в чрезмерном количестве или отсутствие здорового вкуса наказуемо. Тем паче, что в этом конкретном штате к полигамии всю дорогу относились терпимо, ибо в противном случае пришлось бы загнать за решетку три четверти его мормонского населения.

          В расчет, видимо, судьи приняли другое обстоятельство: новый общественный климат в державе. Климат высокой нравственной требовательности к гражданам. Климат, в согласии с коим американцы, богоугоднейший народ на земле, призваны искоренять "лица необщее выраженье". И - соответственно - готовиться к мировому крестовому походу, облачившись в мрачную мантию всепланетарных наставников морали. Буквально все известные в Америке организации и общества по охране нравственной чистоты, от радикальных феминисток до ордена "Моральное Большинство", настаивают на том, что житие несчастного Тома Грина суть надругательство над принципом означенной чистоты.

Феминистки оседлали, разумеется, свою замученную клячу: женившись сразу на пяти дамах, Грин, дескать, тем самым нанес каждой неизлечимую душевную рану. Дамы, кстати, в отдельности или вместе, на раны жалуются. Напротив, все, по их же признанию, наслаждались устойчивым счастьем, каковое усматривали в заботе о "патриархе" Томе и потомках. Что же касается "соперниц", ни одна никакой ревности или недоброжелательства так и не испытала, равно как ни одной не пришла в голову мысль о разводе. В отличие от 75% американских дам, наслаждающихся "моногамным блаженством".

У "Морального Большинства" - иной аргумент против Грина. Тот же, что и у ордена "Повторно Родившихся" христиан, то есть таких, которым вряд ли стоило рождаться даже по первому разу. Имя этому аргументу - Господь. Он, дескать, страшно оскорблен деянием Грина, который, кстати, будучи ничуть не догадливее своих евангелических недоброжелателей, обосновывал собственную праведность ссылками на тот же персонаж: единственный, кого Том призвал в свидетели своей правоты на заседании суда, оказался, да, Господь. Последний, не удосужившись объявиться перед народным судьей из Юты по причине крайней занятости, нанес тем самым непоправимый ущерб интересам несчастного мормона. Грину следовало, вероятно, сослаться не на небеса, а на вполне земной "Билль о правах", гарантирующий каждому американцу право следовать обетам избранной им веры в небеса. Впрочем, не в том ли и заключается беда праведного люда, что в праведности и состоит их самое суровое наказание?

Перед лицом неозабоченных Господом граждан Грину можно было, в конце концов, оправдаться и тем доводом, что, да, пусть, мол, я и питаю повышенный интерес к прекрасному полу, я не предаю своих дам во славу новых. Судя по сообщениям, он и вправду оказывал своему крохотному гарему, так же, как и наследникам, всевозможную заботу. Хотя гриновский гарем - в оличие, скажем, от брунейского - составляют не прекрасные и экзотические шехерезады в многокрасочных шелковых платьях, а простецкого вида уроженки Юты, взращенные преимущественно на кукурузном корму, последние зато - опять же в отличие! (на сей раз от автора этих строк) - обладают покладистым нравом. Что же касается помешавшихся на Иисусе, Том Грин вполне мог бы отписаться от них простым кивком на Библию, в которой нет ни единого моногамного героя. Он еще мог бы обратить ко всем христианам американского разлива и такой риторический вопрос: если, мол, вам так уж любы все заветы Спасителя, то почему бы вам же не последовать Его учению о собственности?! Почему бы вам не избавиться от нажитого имущества и заботиться о ближнем, как о себе?! Ужели это и вправду нравственно бы вас обанкротило?! Да, пожалуй, обанкротило бы, ибо, согласно американским христианам, Христос, хотя и был "малым" всемогущим да всесведущим, не умел заботиться о своем имуществе.

Касательно этой самой заботы всем нам, американцам, следовало бы прислушиваться не к Христу или к его столь же малопрактичным апостолам, а к брокерам и финансовым советчикам. И еще следовало бы не принимать в расчет либеральные призывы Спасителя воздерживаться от забрасывания грешников каменьями. На том основании, что, рассуждая о Магдалине, Спаситель, дескать, каждый раз впадал в состояние блаженного заблуждения. К тому же, живя аж две тысячи лет назад, Он никак, мол, не мог быть психологически изощренным субъектом, умеющим, как все мы сегодня, ценить социальную важность "завершенности" любого индивидуального акта; иными словами, Он недооценивал фактор всенародного наслаждения от наказания преступления.

Да, американцы вырываются вперед в деле забрасывания грешников каменьями - и теперь уже от наказания не оградит даже такой, скучнейший, способ жития, как житие в штате Юта. Всё в Америке подчинено принципу частной собственности, - всё, кроме способа частного существования, на цензуру коего все чаще и чаще претендует хамоватое большинство. Если эту тенденцию не пресечь, Америка выродится вскоре в некую талибанскую державу, но афганским экстремистам не приходится так много трудиться, чтобы вынести ярмо неистребимых американских долгов за приобретение жилища! В которое, к тому же, им позволено вводить ровно столько жён, сколько хочется и можется.

Сегодня, наверное, христианин Том Грин сожалеет, что так и не додумался выказать присущий американцам прагматизм - и не переметнулся в мусульманство. Не исключено и то, что в тюрьме ему придется столкнуться с иным, отличным от многоженства, "смертельным грехом", - с гомосексуализмом. Что же касается присущего большинству стремления наказывать максимально жестоко за уже свершенное преступление, причём, наказывать под предлогом придания наказуемому сил для вынесения наказания, то есть для одиночного жития, - в одиночной камере Тома Грина, не исключено, повесят плакат: "Многоженство случается тогда, когда одна жена - это уже много".