YANA DJINLETTERS FROM AMERICA ПИСЬМА ИЗ АМЕРИКИ |
| Куда бы кто
сегодня ни прибыл, трудно отделаться впечатления, что всё на свете
начинает походить на всё остальное, и все на свете пытаются вписаться в
этот скучнейший натюрморт. В Вашингтоне минувшая зима вобрала в себя
признаки всех четырёх сезонов года. Весь день, скажем, дождило, но
наутро низкие небеса просеивали сероватые хлопья снега, хотя буквально
на следующий день столь же неуверенно проглядывало солнце. Устратив
привычные контуры и координаты, вещи, подобно свежей краске,
пропитывают собой все прочие оттенки и - наоборот - пропитываются
ими. В полном согласии с этим принципом техасские присяжные, например, разбиравшие дело Андреи Йейтс, матери пятерых младенцев, которых она - всех без исключения - умышленно утопила в воде, постановили всё-таки не приговаривать её к смертной казни. Техасу, гордящемуся рекордным числом преступников, усаженных на электрический стул, взбрело вдруг в голову не выказывать свою хваленую принципиальность и пощадить убийцу, хотя преступление Йейтс всю Америку. Другой пример: отшумевшие Олимпийские игры походили скорее не на спортивный праздник, а на традиционную американскую пиаровскую шараду, призванную продемонстрировать миру, что "искренние" слёзы вкупе с улыбкой, обнажающей маниакально белые зубы, суть главные условия для завоевания медали. Ещё: президент Буш, в школьные годы отличавшийся от товарищей особенно плохими оценками за успеваемость, а в зрелые уже не отличающийся от них в своем полном пренебрежении к книгам, стал вдруг агитировать школьников читать больше и охотнее. И обещал им заняться тем же и сам. Одним словом, всё вокруг начинает смотреться совершенно одинаково. То есть - как всё, что рядоположено. С этим заключением, впрочем, меньше всего согласится Том Ридж, - "Министр Безопасности Отечества". Согласно его недавнему заявлению, отличившимся, как и предыдущие, эмоциональной и интеллектуальной неизощрённостью, всё на свете, оказывается, по-прежнему столь же характерно и даже неповторимо, как стрёкот ручного автомата. После напряженного шестимесячного труда Ридж выступил наконец со всеохватывающим планом обеспечения безопасности во всех американских штатах без исключения. Он предложил ввести единую цветовую координационную систему, определяющую степень национальной опасности - и всем нам, американцам, сказал министр, следует разбираться в "тонкостях" этой системы легко и безошибочно. Особых усилий, однако, для её изучения американцам затрачивать не придётся, ибо предусмотрительный Ридж построил свою блистательную систему на уже усвоенных американцами сигнальных красках дорожного светофора. На специальной пресс-концеренции он разъяснил населению державы следующее: если, скажем, прозвучит заявление о вхождении страны в КРАСНУЮ зону опасности, то это будет значить, что - и при этом министр часто-часто заморгал - всем американцам следует выказать особую настороженность. Если же, наоборот, правительство дает ЗЕЛЕНЫЙ свет (чего оно не сделает до следующих выборов), то это будет значить, что осторожность следует проявлять именно при "пересечении улицы". Ныне же, вздохнул Ридж, мы с вами, дорогие соотечественники, живём под ЖЁЛТЫМ светом, - и посему будьте начеку. На этом он поблагодарил репортеров за внимание и добавил, что отправляется с собственным семейством на заслуженный отдых в неназванный санитарно-оздоровительный пункт, где, не исключено, в его отдыхающую голову могут прокрасться дополнительные идеи по борьбе с мировым злом. А ведь ещё совсем недавно некоторые соотечественники втихаря сомневались в творческом потенциале своего министра безопасности! Другую замаячившую на горизонте радость обещает жителям столицы событие, которое, на первый взгляд, имеет мало общего с политикой. Куда больше - со спортом. Но - лишь на самый-самый первый взгляд, ибо - в противовес риджевскому представлению о реальности - границы между вещами сегодня, как никогда прежде, размыты. Событие, которое я имею в виду, - матч на звание чемпиона мира по боксу между Майком Тайсоном и Ленноксом Льюисом. Как известно, Комиссия по профессиональному боксу в штате Невада лишила Тайсона лицензии на выступление в Лас-Вегасе, где, как правило, и разыгрываются самые дорогостоящие в мире сеансы кулачного мордобоя. И если бы вдруг городские власти Вашингтона не догадались заработать на Тайсоне деньги для дальнейшего укрепления обороноспособности столицы, его многократно откладывавшийся матч с Льюисом, возможно, так никогда бы и не состоялся. Вполне возможно, впрочем, что он в конце концов и не состоится, ибо столичные блюстители "нравственности", блюдящие её не слабее невадских, обещали матч сорвать. Дело в том, что Майк Тайсон, будучи одним из величайших атлетов в истории, является ещё и одним из наиболее ярких персонажей среди нынешних спортсменов. Он отличается от остальных так же резко, как среди лимузинов с их повсеместно узаконенными ныне мягкими формами выделился бы неотёсанный динозавр. Да, осужденный в свое время за "насилие" над красоткой, навестившей в гостиничном номере этого известного несдержанностью тяжеловеса в третьем часу утра, Тайсон ничем - кроме цвета кожи - не напоминает "волшебника гольфовых лужаек" Тайгера Вудса. Достаточно вспомнить, что Вудс общается только с теми дамами, которых фильтрует для него любящий папаша. Ничем же - кроме того же цвета кожи - не напоминает Тайсон и баскетбольную легенду Майкла Джордана, который и вовсе перестал теперь общаться с женщинами, поскольку не желает делиться имуществом с... собственной женой, вознамерившейся развестись с ним на почве супружеской неверности. Джордана и Вудса американские СМИ преподносят публике в качестве образцовых любимцев: никакая обувопошивочная компания или фабрика по выпечке кукурузных хлопьев не откажется "освятить" коробки с собственной продукцией лыбящимися физиономиями этих чемпионов спорта. Осилилив "белую" азбуку хамелеонства, они и иже с ними чёрнокожие чемпионы от бизнеса научились главному: "светиться" нейтральными красками! Для достижения чего, впрочем, достаточно идти на поводу у белой элиты. Чего как раз Тайсон делать и не умеет. Отбыв в тюрьме два года, он вернулся на свободу каким был всегда: исключительно сильным, но и столь же сердитым. Не только по отношению к очередным "жертвам" на ринге, но и к "белой" прессе, которой он не простил злопыхательства во время раздутого ею скандала с красоткой и которая, докладывая о победах Тайсона, продолжала называть его в отместку... чудовищем. Тайсоновские победы, однако, продолжались бы, наверное, без конца, если бы однажды этот сердитый чемпион, как бы подыгрывая созданному прессой имиджу, не откусил во время боя и не выплюнул с отвращением мошку уха, принадлежавшего г-ну Эвандеру Холлифилду. Последний, который, подобно каноническим американским атлетам, именует себя прежде всего бойцом за Иисусово дело, вскрикнул в ужасе “Holy Jesus!” (то бишь "Боже правый!") - и был объявлен чемпионом. Удары ниже пояса, так же, как надкусывания и выплевывания мошек уха в боксе, как известно, случаются. Если бы Тайсон выплюнул холлифилдовское ухо без особого отвращения, публично покаялся за проступок и примкнул к колонне из почитающих прессу и Христа спортсменов, он был бы прощён. Америка визжит от восторга всякий раз, когда грубые мальчики вымаливают у неё прощение и обещают вести себя как обыкновенные, самые что ни на есть серые, мальчики державы. Она обожает, когда необычное - "белое" или "чёрное" - обретает ярко выраженную серую тональность и вливается в "великое общество". Тайсон решил оставаться сердитым, - и я лично питаю к нему большее уважение, нежели к тому же Джордану, который ещё совсем недавно горел желанием расстаться с супружницей, но взамен расстался лишь с этим желанием, ибо развод повлек бы выплату превеликих алиментов. Сейчас уже Джордан ратует не только за новые баскетбольные кеды, но и за старые семейные ценности. Мне порой кажется, что каждое общество нуждается в существовании "дурных мальчиков" типа Майка Тайсона. Хотя бы для того, чтобы напоминать нам о нашей собственной малозначительности. Я надеюсь также, что запланированный в столице поединок между Тайсоном и Льюисом закончится без увечий, но победу одержит первый. Хотя бы для того, чтобы всем стало ясно: не всякое нарушение табу обходится ценой краха, и не всё на свете вынуждено во имя своего выживания слиться со всем остальным. Некоторые контуры и оттенки заслуживают подчёркивания. |
